"Когда я родила ребенка, моё сердце узнало другую любовь и другую боль. Странную боль, ни на что не похожую. Только тогда я смогла посмотреть на Крест и впервые увидеть рядом Её. Божию Матерь, скорбящую, любящую. И живую. Она ожила для меня в тот миг, она ожила для меня этим страданием, самым огромным страданием, которое только может быть. Отдать на крест Сына. И быть рядом". 

"Распятие" Михаил Нестеров, 1908, Пермская государственная художественная галерея 

Каждый из нас проживает свой Великий Пост, каждый из нас подходит к Плащанице Христа со своей болью, своей любовью, своим плачем. Мы смотрим на Него, распятого и любящего. И встречаемся с Ним в своём сердце. И встреча эта самая важная. 

Какая встреча будет у меня? Что я принесу Ему? Повзрослело ли сердце за этот год? Научились ли глаза смотреть на небо с любовью и благодарностью? Научились ли руки обнимать близких заботливо и честно? Научилась ли любить?

Я смотрю в окно и вижу огромное небо, полное живых туч, а под этим небом оживающие деревья и мой дом, в котором живу я. Как я живу? Чем я живу? И где в этой жизни мой Христос?

В этом году я снова пропущу Пасхальную службу и буду встречать Его Воскресение дома, обнимая маленького сына. Когда я родила ребёнка, моё сердце узнало другую любовь и другую боль. Странную боль, ни на что не похожую. Только тогда я смогла посмотреть на Крест и впервые увидеть рядом Её. Божию Матерь, скорбящую, любящую. И живую. Она ожила для меня в тот миг, она ожила для меня этим страданием, самым огромным страданием, которое только может быть. Отдать на крест Сына. И быть рядом. Видеть Его боль, слышать Его боль, боль своего Бога, рождённого Ею. Боль за Своего Сына сильнее страха, сильнее желания жить: «Ныне приими Мя с Собою, Сыне Мой и Боже, да сниду, Владыко, во ад с Тобою и Аз: не остави Мене едину, уже бо жити не терплю, не видящи Тебе сладкаго Моего Света». Она готова сойти с Ним в ад, готова быть подле Него всегда.

Из канона на плач Пресвятой Богородицы, который читается в Страстную Пятницу, сильнее всего меня пронзают эти слова: «Вижу Тя ныне, возлюбленное Мое Чадо и любимое, на Кресте висяща, и уязвляюся горце сердцем, рече Чистая: но даждь слово, Благий, Рабе Твоей. Волею, Сыне Мой и Творче, терпиши на древе лютую смерть». Дай слово, что добровольно терпишь лютую смерть. Дай слово. 

Выше всех святых стоит Богоматерь, и тяжелее всех была Её мука. Она была рядом с Ним, когда апостолы в страхе ушли. Она преданна ему безоговорочно и полно. И смиренна перед Его волей. В Ней нет ропота, она не клянёт тех, кто пригвоздил Его ко кресту. Она страдает вместе с Ним. И страдание Её несравнимо ни с каким другим.

Мне вспоминается кадр из фильма о Христе, где Он смеётся вместе с Божией Матерью. И эта картинка отчего-то вошла в сердце очень остро. Христос Богочеловек. Он плакал о смерти Лазаря, он радовался, печалился, был живым. Он был младенцем, ребёнком, отроком. Мы не знаем об этой части жизни. Но Она знала. Христос учил три с половиной года, а Богородица была рядом с самого начала, любила Его с самого начала. «Вижу утробу Мою на руках, в нихже Младенца держах, с древа прияти, вещаше Чистая». В них Младенцем держала. Вот материнство – живое, настоящее, оно не где-то далеко, когда-то давно совершившееся, оно рядом с нами через эти слова. Ученики плакали, ведь они потеряли Учителя, своего Господа. Но Её боль иная, ведь она плачет о Боге Своём и о Сыне. 

«Свет мой сладкий, Надежда и Живот мой, сладкое мое Чадо и любимое, Сыне мой и Боже» - в каноне мы слышим, как Богоматерь обращается ко Христу, сколько в этих словах любви и тепла, и мы можем к этому прикоснуться… К этой пронзительной любви, и такой страшной боли, которая была ради нас. Мы причастны к этому. Ради нас Христос входит на Крест. Ради нас Господь позволяет совершиться великому страданию. Ради нас.

«Душевную Мою язву ныне исцели, Чадо Мое, Пречистая вопияше слезящи: воскресни и утоли Мою болезнь и печаль, можеши бо, Владыко, елико хощеши и твориши, аще и погреблся еси волею». Просим и мы исцелить нас, чтобы могли встретиться с Ним, с Живым Богом в сердце своем.