25 февраля на Празднование Иверской иконы Божией Матери отошла ко Господу прихожанка Димитриевского монастыря Нина Дмитриевна Ряховских. Ей было всего 64 года, 22 из которых она преподавала в педуниверситете. Последние годы болела раком, но приходила в храм практически до самых последних дней жизни. На отпевании светлым, утешительным потоком лились слова отца Варнавы, духовника Нины Дмитриевны: «Когда я её в последний раз причащал, у неё не было уже ни уныния, ни печали, ни отчаяния. А ещё она сказала: «Я непрестанно молюсь». Она нам всем была примером. Всем нам бы удостоиться такой кончины.»
Нина Дмитриевна всегда была слаба здоровьем, но сильна духом. В последние годы она выглядела иначе.
Нина Дмитриевна 22 года проработала преподавателем в Оренбургском Государственном Педагогическом Университете, пока не усилилась её болезнь. Почти пятнадцать лет назад в стенах университета и состоялось наше знакомство с Ниной Дмитриевной. Мы, будучи студентами, всегда удивлялись её энергии, весёлости, бодрости. При этом она готова была первой прийти на помощь, если у кого-то из студентов или преподавателей случалась беда. И помню, именно на занятиях Нины Дмитриевны у нас велись разговоры о высоком, философском понимании бытия, говорили мы с ней и о Евангелии, с большой теплотой она организовывала мероприятия на Рождество Христово. Казалось, Нине Дмитриевне хотелось везде вокруг себя творить добро, и доброта, милосердие вплетались в её жизнь очень естественно, как бы сами собою.
Однажды на паре немецкого языка она спросила нас: «Всегда ли, когда вы видите, что у кого-то случилась беда, вы не задумываясь, не рассуждая, помогаете?» Помню, тогда я подумала о себе, что нет, далеко не всегда. Нина Дмитриевна же нас своим примером учила другому: помогать сразу же, сию секунду и не рассуждать о человеке, кем он тебе приходится, и что подумают о тебе окружающие. Интересен тот факт, что Нина Дмитриевна жила какое-то время в Германии, а потом вернулась назад. Уже только после её ухода из земной жизни я узнала, что она просто не смогла жить в чужой стране с другим менталитетом. Душа её просилась на Родину, которую она очень любила!
Ещё один эпизод врезался в память: вот мы пришли в университет, а на привычных уже для нас стенах вдруг появились картины. Чудесная природа, цветы, сиротливая собачка, которую Нина Дмитриевна увидела на вокзале и нарисовала (а потом художник А.В. Побежимов сказал, что это профессиональная картина). Так мы увидели и другую, творческую сторону нашей преподавательницы, о которой она из скромности не рассказывала нам. Это уже потом, много лет позже, из-под её уже дрожащей от болезни кисти выйдут и иконы, которые она писала по благословению.
Годы шли, счастливая университетская пора всё отдалялась, и вот, почти через десять лет после последней встречи мы встретились с Ниной Дмитриевной уже на службе в Димитриевском монастыре. Болезнь, казалось, набрала силу, Нине Дмитриевне тяжело было ходить. Она хромала, слабела от курса химиотерапии, но на службы всё равно приезжала. Прихожане видели, как она, жмурясь от боли, шла на исповедь, шла ко Христу и старалась ещё пропустить вперёд тех, кому, как она думала, было тяжелее неё. Страдая сама, она и тогда пыталась помочь другим. И когда мы с ней разговаривали, не смотря на боль, не смотря на слабость, она улыбалась, не унывала.
После очередного ухудшения состояния Нина Дмитриевна ходила уже с палочкой. И она была рада и этому. Помню, она написала мне, когда мы долго не виделись: «Всё хорошо, я хожу в храм, с палочкой, но ведь хожу!» И было невероятно, как она преодолевала болезнь и не обращала внимания на любые сложности. Для этого нужно, чтобы вера в Господа была непоколебимой. И такая вера у неё и была.
И с этой верой, которой нужно многим нам поучиться, Нина Дмитриевна каждое воскресенье добиралась до церкви. Димитриевский монастырь находится достаточно далеко от её дома, но стал до боли родным, («Наверное, потому что и папа у меня Дмитрий, и внук – Дима, а святой Димитрий Солунский их святой покровитель», - рассказывала тогда Нина Дмитриевна), а вот, когда ноги уже очень болели, подняться в автобус было почти невозможно.
«Подошла один раз к автобусу, а подняться не могу. Все смотрят на меня, руку протянул только один человек, который страдал от недуга винопития», - с каким-то удивлением, не жалуясь, а именно удивляясь, рассказывала она в храме. Только иногда, когда автобус подъезжал близко к бордюру, у Нины Дмитриевны получалось подняться на автобус. А чаще всего приходилось идти на далекую остановку, где ходят маршрутки-газели, в которые ей проще было сесть. И только это путешествие до остановки стоило Нине Дмитриевне огромных усилий! Однажды проделать долгий путь до маршрутной газели она не могла, очень плохо себя чувствовала. Но на службу уж очень хотелось, и Нина Дмитриевна начала молиться и просить, чтобы автобус остановился около бордюра. И какова же была её вера, автобус подъехал прямо к бордюру! Нина Дмитриевна смогла съездить в храм. Действительно, сила Божия в нашей немощи совершается. Бывало, что она плохо чувствовала себя всю неделю и говорила, что, чтобы в воскресенье поехать в храм, ей нужно копить силы. И силы Господь снова давал!
Врачи, глядя на неё, недоумевали, чуть ли не напрямую говорили: «Вы что-то уже долго ходите с таким диагнозом». Операцию Нине Дмитриевне сделали пятнадцать лет назад. Она только улыбалась в ответ на удивление врачей. Она-то знала, почему болезнь её всё медлила, Господь давал ей время.
Ослабев совсем, она не могла уже ходить без посторонней помощи. Но жить без службы она не хотела и не могла! Нина Дмитриевна говорила, что храм должен быть последним местом, от которого она позволила бы себе отказаться. Она могла уже не ходить в магазин, даже в больницу, но в храм она не позволяла себе не пойти, собрав последние силёнки. Нина Дмитриевна как-то поделилась после литургии: "Только вера спасает! Благодаря ей я и держусь!".
Вот однажды наступил этот горький момент, когда она не собралась уже в церковь. Для верующего человека это, наверное, самое тяжелое, осознать, что ты уже не постоишь на службе, не услышишь церковного песнопения… Но Господь стоит за страданием, Он всегда рядом, и Нина Дмитриевна знала это. Последние дни, недели Нина Дмитриевна была в кругу своих близких – любимого сына Славы, невестки Оли и внуков. Оля в последствии рассказывала: «За ней ухаживать было легко, потому что она такая светлая-светлая, как ангел». А Нина Дмитриевна, когда уже жила у них, хвалила невестку: «Оля так вкусно готовит, вот, силёнки у меня появились, аппетитик появился». В этом была она вся.
И даже когда у неё не было практически сил добираться до храма, она всё хотела сделать хоть что-то ещё для родного монастыря и передала большой, выращенный ею, цветок. И как же радовалась она, когда узнала, что его поставили у самого Распятия! Искренне, как-то по-детски, порадовалась.
В последние недели особенно переживала Нина Дмитриевна, что у неё стало резко падать зрение. А ей очень ещё хотелось читать духовную литературу, и вдвойне хотелось поработать кистью и красками. Хотелось писать ещё иконы! И мне посчастливилось увидеть те иконы, которые она успела написать раньше: икона Господа Иисуса Христа, Николая Чудотворца и святого Нектария Эгинского. Их святые лики светятся такой любовью, умилением… Также есть вышитая Ниной Дмитриевной икона Святой Троицы, она была самой первой её иконой. Но зрение падало очень быстро, писать уже не удавалось, и Нина Дмитриевна смирилась и с этим.
Она полностью подчинилась Божьей Воле, отдала свою жизнь Господу, тем самым показав нам, какими должны быть мы, православные христиане: просто доверять Господу, отдавать себя Ему без остатка; превозмогая трудности и даже боль, совершать каждый день ради Господа подвиг, хотя бы небольшой, но искренний – подвиг веры.