Митрополит Филипп (Колычев) был передовым человеком своего времени. Он стал словно пришельцем на Руси, утопающей в опричнине, в годы её средневекового ненастья. Насколько светел был его ум, настолько храбрым было его сердце. За обличение злодейств царя Ивана Грозного и его служителей митрополита убили. 22 января – день памяти великого святителя.

Просвящённый игумен

Митрополит Филипп происходил из знатного рода бояр Колычевых. Феодор родился в 1507 году в Москве в благочестивой и набожной семье Степана Ивановича и Варвары Колычевых. Отец входил в боярскую думу и был близок двору великого князя Василия Иоанновича. Феодор быстро достиг книжной премудрости, но отказался от военной карьеры. Талантливого юношу приблизил ко двору великий князь. Позже к Феодору привязался малолетний княжич Иоанн (1530-1584), что могло посулить Колычеву блестящую карьеру. Но скоро он оставил и двор, и Москву…

Однажды он вошёл в храм во время литургии и услышал слова из Евангелия: «Никто не может служить двум господам» (Мф. 6:24). Эти строки упали на его сердце и перевернули душу, и Феодор Колычев решает, Кому посвятить свою жизнь. Никому не сообщив о своём выборе, он немедля прямо из храма уходит в Соловецкий монастырь. Феодор по пути заблудился в лесах и болотах, но на берегу Онежского озера встретил крестьянина Субботу, и тот приютил его у себя. Колычев жил у него некоторое время, помогал пасти овец, а до наступления зимы поспешил в монастырь.

Молодой боярин много трудился в обители, занимался тяжёлой работой, со смирением переносил обиды и даже побои от некоторых иноков. Его постригли в монашество с именем Филипп. Потом он трудился на кухне, затем в кузнице. От частых похвал за труды инок ушёл жить в пустынь в Соловецкие леса. После его возвращения игумен Алексий поручил ему смотреть за начальными послушниками, а вскоре и возложил на него игументсво, оставив службу по старческой немощи. Но будучи смиренным, он не мог переносить похвалу и почитание за труды свои, потому снова ушёл от игуменства в пустынь. Править обителью снова начал Алексий, но через полтора года скончался, и Филипп, согласившись на просьбы братии, вернулся к служению.

За 18 лет управления обителью он обновил её. Игумен построил две каменные церкви. В Соловецком монастыре много производили соли, за счёт чего в основном и жила обитель. Филипп построил по своему проекту модернизированные солеварни. При нём начали добывать железную руду.

Монахиня Таисия (Карцова) пишет: «Он соединил 52 озера в одно «Святое озеро», из которого монастырь стал получать питьевую воду, затем соединил его каналом с морем и поставил на нём свои знаменитые мельницы. Вместо маяков он воздвиг высокие кресты и устроил пристань, больницу для братии и гостиницу для паломников. Обитель он окружил гранитными стенами и все деревянные постройки заменил кирпичными, для чего устроил кирпичный завод. Он изобрёл какую-то самодвижущуюся телегу (без лошади) и решета, которые сами просеивали муку, что значительно облегчило труд братии; завёл скотный двор и развёл стада лапландских оленей, из шкур которых стали шить платье и обувь братии в устроенных им мастерских. Трапезу он улучшил, что было необходимо при суровом климате Соловецких островов, но строгость устава усугубил и очень высоко поставил послушание. Жизнь монастырских крестьян святитель Филипп благоустроил, поставил во главе их платное начальство и дал крестьянам право жаловаться. За благосостоянием и нравственностью их он зорко следил. Всеми работами руководил лично».

Слава об игумене росла. Царь Иоанн богато жаловал обитель.

Думаешь, боюсь смерти?

В то время государь уже разделил общество на опричнину и земщину, а ужаснувшийся и невыдержавший злодейств опричников митрополит Афанасий снял с себя сан и отстранился в монастырь. Царь попросил Филиппа возглавить кафедру, на что тот просил отменить опричнину. Но Иван Васильевич объяснял, что она необходима для защиты государства от врагов и изменников. Филиппа уговорило согласиться духовенство. Видимо, он принял этот крест, чтобы неустанно возвещать государю правду, надеясь изменить его сердце, а также, чтобы заступаться за безвинных и виноватых.

Недолог был мир. Видя усиливающие злодейства, митрополит начал тайно увещевать государю и обличать его, тот же пригрозил ему ссылкой и муками.

Как часто нам проще недосказать, а то и солгать, чтобы избежать чего-то неудобного для нас. Тем более в минуту опасности вспомним ли мы об истине, не захотим ли укрыться от неё в страхе за свою шкуру? Так незаметно, как зеркало покрывается пылью, изменяется образ Божий в человеке, оказываясь спрятанным за лицемерием, трусостью и человекоугодием.

Опричники настраивали царя против Филиппа, а Иван Грозный всё более лютовал. Митрополит был вынужден обличить властителя и его служек во всеуслышание. Что творилось в его сердце, когда он возвысил голос о творящихся злодеяних до народа? Он знал, что может пострадать за эту дерзость, но был непреклонен. Тогда было решено смести его с кафедры, но прежде нужно было опорочить. Нашлись льстецы из среды сановитого духовенства, наговорившие на него. Специальная комиссия из опричников по приказу царя отправилась в Соловецкий монастырь разузнать о жизни их бывшего игумена. Там нашлись как предатели, так и верные друзья святителя. Для суда над митрополитом собрали собор. На обвинения владыка обратился к царю: «Государь! Ты думаешь, что я тебя боюсь или боюсь смерти? Нет, лучше быть неповинным мучеником, чем молча переживать ужасы беззакония!» и начал снимать клобук и мантию. Однако царю не понравилось это «самоволие». Нужно было растоптать Филиппа. На следующий день (8 ноября 1568 года), когда митрополит служил в Успенском соборе, туда пришли опричники. Алексей Басманов зачитал приговор, низлагавший владыку. Опричники набросились на митрополита, содрали с него облачение, надели во вретище, вытащили из собора и на дровнях увезли в Богоявленский монастырь, неустанно его браня и осыпая побоями. Горевавшие люди бежали за владыкой.

Можете вы представить эту низость?

Против Филиппа злосвидетельствовал игумен Соловков Паисий. Вскоре прилюдно устроили им встречу, но на наглые наветы игумена митрополит лишь кротко ответил: «Чадо, что сеешь, то и пожнёшь». Толпа кричала и обвиняла его, даже в колдовстве.

Митрополита морили голодом, держали в оковах, однако цепи сами спали с него. Однажды к нему ввели голодного медверя, а, когда наутро царь пришёл к нему, то увидел узника на молитве, а медведя спящим в углу.

Царь велел уничтожить родственников Филиппа (было убито 10 человек). Голову любимого племянника Ивана привезли в темницу. Филипп поклонился ей, поцеловал и отдал тому, кто принёс.

Чудотворец

Затем митрополита перевезли в Тверской Отрочь монастырь. Его везли на розвальнях зимой в летней одежде. Через год он сказал: «Вот приблизился конец моего подвига» и причастился Святых Христовых Тайн. А через три дня по приказу царя, идущего на Новгород и вспомнившего о митрополите, явился опричник Малюта Скуратов – испросить благословения идти на Новгород. Владыка обличил его: «Делай, что хочешь, но дара Божьего не получают обманом». Малюта задушил его подушкой.

В Новгороде, на жителей которых как на предателей государя донесли опричники, царь навёл «порядки»: было убито несколько тысяч жителей, ограблены не только дома мирян,

но церкви и монастыри. Видимо, на обратном пути они проходили Торжок, и там от пленных крымцев погиб убийца-Скуратов, и чуть не потерял жизнь сам Иван Грозный. Составитель жития митрополита, святитель Димитрий Ростовский, пишет, что вскоре государь понял, что был несправедлив к митрополиту, и расправился со всеми клеветниками духовного звания, однако опричников на тот момент не тронул.

Через 21 год от преставления Филиппа, в пору царствования сына Ивана Грозного – Феодора, насельники Соловецкого монастыря попросили его разрешить перенести им тело митрополита из Отрочь монастыря к себе. Они обрели тело нетленным. Было очень много исцелений по молитвам святого. В царствование Алексея Романова (в 1652 году) мощи перенесли в Успенский собор. Празднование продолжалось несколько дней, в течение которых произошло множество чудес.

Святитель своей жизнью доказал, что и под угрозой меча, в страшное время можно любить и говорить правду, что выше христианской истины – ничего нет. Он стал светом в тёмное время для нашей страны, не померкнувшим ни пред чем, но за жертву свою просиявшим на века.